Идеи стали достоянием всего мира, все титулы на них недействительны, они «оставлены» и могут быть «подхвачены», однако никто не может «занять» их для исключительного использования.
Маржинализм в исходном пункте ограничивал сферу ценообразования стенами осажденной крепости или хозяйством Робинзона, живущего за счет накопленного запаса благ.
По Марксу, редкость (независимо от спроса и предложения) «составляет элемент стоимости, поскольку то, что само по себе не редко, что является отрицанием редкости, что дано от природы, не имеет никакой стоимости, ибо не выступает как результат производства».
На это Йейтс отвечал, что такие владение, удержание и продажа идей лишь весьма отдаленно напоминают владение, удержание и продажу физической собственности и что понятие собственности в общем праве включает в себя только физическую собственность.
Марксизм, таким образом, не отбрасывает общего значения потребительной стоимости, он отвергает лишь буржуазное истолкование этого понятия, направленное на то, чтобы выдать полезность вещи за конечное основание товарного обмена.
Все судьи были согласны в том, что «собственность на литературное произведение является следствием не самовольной власти, но закона и справедливости, а потому должна быть защищена», но Йейтс утверждал, что права на такую собственность нельзя обнаружить ни в общем праве, ни в расширенном общеправовом определении собственности; оно обнаруживается только в Статуте об авторском праве 1709 г., который представлял собой употребление прерогативы в ее расширенной форме верховной власти, ограничивавшей срок действия дара периодом, более или менее соответствовавшим предположительному сроку жизни автора.
В наибольшей степени такая объективистская позиция характерна для О. Шика. Этот ревизионист не прочь потолковать о заслугах марксизма в изучении «принципа эквивалентности труда», в чем сказывается его превосходство над «экономической мыслью Запада».
Свидетельство тому — наличие особо прибыльного рынка патентов и лицензий, торговли «ноу-хау». Крупные «мозговые центры» современных монополий ассимилируют растущее количество работников умственного труда, в том числе работников науки, большинство из которых не только формально, но и реально подчинены капиталу, т.
Концепция Лёбла, призванная, по мысли ее автора, осветить новейшие явления в экономике капитализма, на деле игнорирует многообразные проявления научно-технического прогресса в потреблении рабочей силы капиталом.
Такие различия между Мэнсфилдом и Йейтсом в понимании «уместности» породили различие не только в толковании ими общего права, но в толковании прерогативы.
При этом рост стоимостной производительности приписывается в основном техническому прогрессу, за которым якобы стоит один только овеществленный умственный труд.
Искажая роль духовного производства в процессах воздействия человеческого общества на природу, Лёбл представляет дело, таким образом, будто научное творчество и связанный с ним прогресс в технике и технологии обладают неким иммунитетом по отношению к капиталистической эксплуатации.
То, к чему Мэнсфилд апеллировал, прежде всего, было чувство справедливости, и здесь он использовал теорию Джона Локка, впервые представленную в 1695 г.
Лёбл не ограничивается здесь фиксацией снижения доли живого труда в общей стоимости продукта. Нет тут речи и об уменьшении дохода фермера в результате его перераспределения в пользу агробизнеса.
Однако точка зрения Мэнсфилда господствовала недолго, причем проблема заключалась не столько в самой его логике, сколько в возможных выводах.
Отметим также, что несомненным предшественником Лёбла можно считать вульгаризатора рикардианской теории Мак-Куллоха, который понимал под трудом любой «вид действия или операции» безотносительно к тому, «выполняется ли он человеком, животными, машинами или силами природы».
Экономия происходит здесь, очевидно, потому, что производительность труда в обувной промышленности по сравнению с промышленностью золотодобывающей росла за прошедшее столетие неизмеримо большими темпами, так что затраты общественного труда, необходимые для производства 60 золотых монет, покрывают теперь стоимость не одной, а десяти пар обуви.
Гуд-вилл, основание которому, как мы видели, было положено судебными решениями 1580 и 1620 гг., первый раз был, упомянут под этим именем на процессе 1743 г., но только затем, чтобы предоставить пример определенного вида собственности.
До того как заснуть, сказочный герой был убежден, что его состояние может увеличиваться либо в результате собственного труда, либо вследствие присвоения труда других лиц.
В действительности же в обществе, разделенном на антагонистические классы, не существует цены, одинаково «гуманной» по отношению к эксплуататорам и эксплуатируемым.
Переход от понятия физических вещей к понятию активов бизнеса не мог завершиться полностью, пока не произошел сдвиг в идее собственности — от владения физическими вещами к ожиданиям дохода от коммерческих сделок.
О «независимости» здесь говорить можно лишь для издевательства над наукой, которая во всех областях знания показывает нам проявление основных законов в кажущемся хаосе явлений».
Stfw.Ru