Stfw.RuТаким образом, «власть Парламента по отношению к общему праву была абсолютной вопреки всеобщим правам и здравому смыслу». Но «в нашей стране» писаные конституции защищают права и свободы всех людей от «всех ветвей правительственной власти: как законодательной, так и исполнительной и судебной».
4. Определенные процессуальные формы и модели, которые в Англии могут использоваться для ограничения исполнительной власти, в общем, и в частностях, могут оказаться вредными, когда они препятствуют «справедливому и необходимому употреблению законодательной власти». Конечно, данные ограничения могут быть наложены на законодательную власть судом, но только в том случае, если Конституция предполагает «прямые и явные запреты и ограничения».
5. В других случаях, когда Конституция предполагает только «общий принцип, или максиму, основанную на неотъемлемом основном свойстве права как справедливого и обоснованного выражения воли общества и правительства, установленного с согласия народа и для всеобщего блага», эти древние процессуальные формы «могут прилагаться только к случаям, которые полностью отвечают их духу и целям, но не к процессуальным аспектам законодательства, которые всего лишь определяют формы и модели судопроизводства».
6. Но законодательная власть не является абсолютной и деспотической. «Закон — это нечто большее, чем просто воля, осуществляющая акт власти». Используя упомянутую выше терминологию Уэбстера, суд исключил из понятия «должная правовая процедура» парламентское осуждение виновного в государственной измене, законы о наказании за преступление, не караемое смертной казнью, без проведения обычного уголовного процесса, законы о конфискациях, законы, отменяющие судебные решения, законы, по которым имущество одного человека переходит к другому без судебного разбирательства, решения и директивы исполнительной власти, а также «все подобные особые, частные и произвольные случаи употребления законодательной власти».
7. По этой причине право развивается: оно может отказаться от старой процедуры и применить новую, соответствующую новым условиям. Процедура как таковая — это не более чем воплощение для данного времени фундаментальных принципов личной свободы и индивидуального права. «Отсюда следует, что любая правовая процедура, узаконенная государственной властью, вне зависимости от того, санкционирована ли она древностью и обычаем или просто разработана законодателями с оглядкой на общественное благо, если она следует названным принципам свободы и справедливости, должна считаться должной правовой процедурой», а должной правовой процедуры «следует придерживаться не таким образом, чтобы гарантировать ее частные формы, но чтобы сохранять саму сущность индивидуальных прав на жизнь, свободу и собственность».
