Искажая роль духовного производства в процессах воздействия человеческого общества на природу, Лёбл представляет дело, таким образом, будто научное творчество и связанный с ним прогресс в технике и технологии обладают неким иммунитетом по отношению к капиталистической эксплуатации. Поскольку все больший объем прибыли производится якобы «работающими на потребителя» и не подверженными социальной эксплуатации «энергетическими рабами», овеществленному в них умственному, прежде всего научному, труду приписывается роль автоматического стопора капиталистических производственных отношений. Отсюда, согласно Лёблу, следует, что в ходе научно-технической революции «понятие эксплуатации потеряло свой смысл, а сам капитализм перестает быть капитализмом».
В этом выводе нагляднейшим образом сказалась буржуазно-апологетическая сущность современного ревизионизма. Лёбл в данном случае не просто подражает вульгарным толкователям научно-технической революции, но во многом опережает их в стремлении подменить социальный прогресс прогрессом науки и техники, «доказать» возможность автоматического исчезновения капитализма, его спонтанного самоуничтожения и ненужность вследствие этого социалистической революции.
Отрицая ведущую роль рабочего класса как главной социальной и производительной силы капиталистического общества, буржуазные теоретики приписывают ему роль рядового фактора производства, равноправного, например, с принадлежащими капиталу орудиями труда. Но даже это мнимое равноправие кажется Лёблу чрезмерным. Ограничиваясь формальными призывами учитывать растущее значение «человеческого фактора», главную роль в создании стоимостного богатства он отдает вещественным условиям производства.