Stfw.RuВ действительности деятельность современных буржуазных правительств весьма легко поддаётся определению—она подчинена интересам капиталистических монополий и выступает как орудие осуществления их антинародной политики. Государственные предприятия в этих условиях представляют специфическую форму монополии — государственно-капиталистическую монополию. Если б Штиглер правильно охарактеризовал эту группу и отнёс её к монополизированному сектору, то это отразилось бы весьма существенно на общем выводе о соотношении монополизированного и немонополизированного секторов — по его явно тенденциозным расчётам, з 1939 г. было создано в «конкурентных» отраслях 55,2% национального дохода, в трестированных — 24,4, в картелированных — 2,5, в отраслях, которые трудно причислить к тому или другому сектору,— 17,9%. Если сложить последние 3 рубрики, то получится, что в монополизированном секторе производилось 44,8%, т. е. почти половина национального дохода, и это при явно заменьшенной оценке трестированных и картелированных отраслей, при игнорировании косвенного контроля монополий.
Сам Наттер вынужден был признать, что если взять всю экономику США с учётом возросшей роли государственных предприятий и государственного вмешательства в экономику, то следует признать снижение роли конкуренции (имеется в виду свободная конкуренция). Наттер утешает себя тем, что в частной сфере роль конкуренции якобы не снижается .
Помимо всех отмеченных методологических пороков, на расчётах Наттера сказалось и то, что он в качестве исходного пункта для своих сравнений взял 1899 г. Дело в том, что в 1897—1902 гг. в США происходило образование трестов и других монополистических объединений в очень больших масштабах.
